Пришествие антивоспитания
Современный родитель боится воспитывать: его запугали. Запугали тем, что воспитание –это, мол, насилие, нанесение психических травм ребенку и как следствие – детский и подростковый бунт, депрессия, срывы. Споры о позволительности шлепков – арьергардные бои и способ давления на мамины-папины нервы.
Традиционно считалось, что детям невозможно нормально расти вне послушания старшим. В плане морального взросления ребенок несамостоятелен. Разрозненные способности человека приводит в порядок воспитанность, которой оканчивается процесс сотворения пришедшего в мир юного человека. Сказать «человек воспитан» по самому смыслу своему означает: «воспитан кем-то» – с прозрачным указанием на результат чьей-то работы, на то, что формирование данной личности не было стихийным.
«Нам кажется недостаточным оставить тело и душу детей в таком состоянии, в каком они даны природой, – писал античный софист Лукиан, – мы заботимся об их воспитании и о6учении, чтобы хорошее стало много лучшим, а плохое изменилось и стало хорошим». Возможности посредством воспитания повлиять на будущий путь человека впечатляли: «Нет столь дурного человека, которого бы хорошее воспитание не сделало лучшим» (В. Г. Белинский). Равно и учителя Церкви и святые отцы указывали на ответственность перед Богом, которую несут отцы и матери, и о воздаянии при плохом воспитании и порочном образе жизни детей.
В сравнении с этим современные представления о воспитании необычайно бедны и утрированы. Приблизительно со второй половины ХХ века начинают расти антипедагогические настроения, и теперь главным врагом ребенка считаются… родитель и учитель. По мнению идеологов личной свободы, именно воспитательное воздействие всё портит. Из воспитательных ошибок и неудач был сделан вывод о коренной неправильности, порочности традиционных практик: «Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью» (Ф. Раневская).
Общество прошлого не было, разумеется, поголовно воспитанным, и этикет не обязательно означает воспитанность, прикрывая порой неприглядное нутро. Стать воспитанным человеком непросто. Но посмотрите: всё здесь взамен ставится с ног на голову! Ругательство матом дается как бы в подтверждение честности и «хорошести» человека, в то время как тихому человеку без стеснения прилагают уничижительное «тварь».
С перестройкой и реформами воспитанность тем паче оказалась в опале. Скепсис, насмешка, буйство «капитализма периода начального накопления» произвели необычайный сумбур в головах, дали разительную перемену ориентиров. На знамени тех недалеких, во всех смыслах, лет гордо реет начертание Г.Б. Остера, корифея альтернативного воспитания и автора небезызвестных «Вредных советов»: «Нет ничего страшней общества послушных взрослых, выросшего из общества послушных детей».
Я-культура атакует не переставая. Принцип личной независимости, непослушания как некая универсальная мудрость, сверхценность предлагается раз за разом. Достоинство, успех, самоуважение, сопротивление тирании, права – множество лозунгов и событий последнего времени представляют знаки антивоспитанности, начертанные в пространстве я-культуры, олицетворяющие ее мятежный, горделивый дух.
Освобождение от воспитания
Православные редко ходят на митинги, не совершают революций, не борются за права меньшинств и вообще консервативны по своим воззрениям, как может показаться. Но философия личной свободы проникла глубоко внутрь, пропитала чувства, мысли, поступки. Свой маленький майдан каждый из нас носит в себе…
Говорят о развитии личности, о талантах, свободе, о любви к ребенку и о психологическом здоровье, но что «человек воспитан» или «кто-либо проявляет качества воспитанности» слышать почти не приходится.
Православный родитель сегодня, как и другие прочие, боится воспитывать. Мало того, неприемлемой для многих кажется сама идея об активном воздействии на ребенка. Родительская деспотия встает в центр обсуждений. Это при том, что субординация и родительская строгость в наше время встречаются реже и реже, дети же предъявляют амбиции, запросы и образ поведения, немыслимые два-три десятилетия назад!
Перед нами не что иное, как проникновения я-культуры внутрь Церкви, усилия по перевоспитанию нас, православных, в альтернативном ключе. Семейная педагогика, образование, работа учителя – традиционные практики и роли – уже длительное время находятся под обструкцией в обществе. Взрослый изображается властолюбивым, самодурствующим, ограниченным, а то и нездоровым душевно существом. Всюду мерещатся корысть и стремление старших к обладанию, подавлению и мучительству младших. Поиски авторитаризма, погоня с увеличительной лупой за посягательствами на личную свободу распространились в последнее время и на православных.
Родитель деморализован, он ощущает как бы внутренний барьер при указании своему чаду на должное и недолжное. Всё ситуативно, запутано, общие ориентиры и правила отсутствуют, одни многочисленные личные мнения. Душа заражается сомнением, словно бы оцепеневает: «Откуда я знаю, что для него правильно?»
Не воспитывать в рамках я-культуры парадоксальным образом оказывается лучше и безопасней, чем воспитывать. По общему мнению, это менее предосудительно! Дети хотят делать всё по-своему и поперек старшим, настаивать бесполезно, разрыв рано или поздно наступит. Чтобы вырасти и «быть как все», никакого воспитания вовсе не требуется. Необходимые качества грубости, самоуверенности, настырности разовьются сами по себе – достаточно предоставить ребенку свободно вращаться в среде сверстников. Именно это понимают под «адаптацией к социуму» и «умением жить».
Отпуская ребенка на волю желаний, родитель разом разрешает для себя множество сложностей. В нем рождается иллюзия упрощения, высвобождения из-под морального прессинга, примирения и взаимопонимания с другими подобными. Так педагогика чахнет и умирает. Я-культура добивается своего и торжествует победу.
О воспитательном тесте
Удивительно, но публикации в православных СМИ зачастую сегодня также поддерживают философию личной независимости. Верующего родителя в них активно агитируют оставить педагогические действия – «сложить оружие и прекратить сопротивление». Не ответственность и опыт старшего, но свобода и собственный выбор ребенка в соответствии с актуальными общественными «трэндами» берутся за отправную точку. Дети на юру, предоставленные сами себе, мыслятся проблемой меньшей в сравнении с пресловутой угрозой репрессии, ограничения свободы.
Содержание выступлений сводится к двум тезисам: о необходимости любить ребенка и об убеждении детей своим положительным примером. Неплохо. Но мало. Родитель и учитель успели как-никак вырасти. Соответственно возрасту в жизни их отсутствует многое, что непосредственным образом касается детства. Не будучи приготовлен и подан, прямой пример жизни взрослого несварим для детей. Это как если бы хоккейный профи решил на своем примере обучить начинающего мальчишку технике передач и сложных бросков.
Педагогика всегда состояла не в одном лишь совместном проживании детства бок о бок воспитуемого с воспитателем, но выделялась в характерную, отдельную, узнаваемую отрасль и сферу деятельности. Для воспитания необходим поэтапный подход и особые навыки, напоминающие тренерские. В нем важны задаваемые векторы роста, предначертание – то, что называют словом «форсайт» (foresight). Ребенок пластичен, он заполняет собой ту форму, которая ему предоставлена. Будьте с ним, формируйте положительную среду интересов, занятий, общения, вносите закваску в виде соответствующих возможностей, знакомства с теми или иными предметами, и тесто взросления поднимется и заполнит приготовленный для него объем. Вовка в тридевятом царстве.
Громадную роль в детстве играет нужная встреча. Иной раз единственный взрослый, увлеченный, открытый, мастер своего дела или знаток своей профессии, коренным образом меняет всю логику интересов, развития, увлекая воспитанника за собой. Один известный педагог обещал как-то на спор, эксперимента ради взять группу детей и вырастить из них доктора, юриста, художника, торговца, руководителя, других обусловленных участником пари представителей разных сфер деятельности. И – о! – для человека опытного, знающего подходы к ребенку такой результат не является сверхъестественным, но вполне прогнозируемым, планомерно выстраиваемым. Всё искусство воспитания состоит в своеобразной медиации возможностей – умении правильно использовать ресурс времени и внимания воспитанника, своим волевым потенциалом восполнять недостаток детской воли, ассистировать первым нетвердым шагам и пробам ребенка.
И возьмем противоположный случай: разомкнем воспитательный контур и предоставим росту ребенка форму стихийную – случайных сообществ, разноречивых посылов, образов и сентенций, выхваченных из СМИ, при эпизодическом и сокращающемся участии ответственного старшего. Мы закономерно получим при этом «тесто», ползущее в разные стороны, расплескивающееся, пристающее и мажущее – небезызвестную картину кулинарного фиаско Вовки в Тридевятом царстве.
Вовкина карикатурная присказка «Ничего, так сойдет!» в наши дни, к сожалению, перестала быть шуточной: она отображает грустную реальность. Среднему родителю предлагается привлекательная философия, продукт «2 в 1»: не воспитывая, не воспитывать из принципа.
«Вредные советы» делают свое дело. Мало что предпринимая и экономя усилия, родитель и педагог одновременно пребывают в высоком мнении о себе и своих педагогических воззрениях, считают попустительство в воспитании единственно правильным.
